Склеп

Склеп.

Из дома аббата чинно вышла группа людей, просто источавшая вокруг себя могущество и власть. Людвиг, толстый не слишком опрятного вида монах торопливо отошел в сторону, чтобы случайно не оказаться у них на дороге и замер в смиренном полупоклоне. От мирской власти он всегда старался держаться подальше, да и свою то, монастырскую, не очень то жаловал. Взгляд монаха невольно задержался на разряженном старике, шедшим последним. На шее того висел на толстой золотой цепи какой-то звездчатый орден, явно иноземного происхождения. Попытка рассмотреть надпись на ордене, выбитую причудливыми, похожими на сильно изуродованную латиницу, буквами, встрепенуло его обладателя. Старик резко повернулся к монаху, но Людвиг успел вовремя опустить глаза, придав лицу просто ангельскую кротость и умиление совершенно отрекшегося от мирских соблазнов божьего человека.
Орденоносец сурово оглядел монаха и пробурчав что то, скорей всего не очень приличествующего для святой обители, потопал дальше.
Дорога к трапезной расчистилась, и Людвиг тут же растерявший ангельскую кротость и смирение рванулся предаваться греху чревоугодия. Но, увы…
- Брат Людвиг – раздался за спиной, привыкший повелевать голос приора.
- Да брат Себастьян- монах повернулся не сразу, умиление отрекшегося от мирской суеты божьего человека с трудом налезло обратно на физиономию, разочарованного задержкой Людвига.
- Зайди к аббату – резко бросил приор, недовольный ролью мальчика на побегушках. Происходивший из знати он с трудом терпел выбившегося из крестьян аббата, что не было ни для кого тайной.
Людвиг смиренно поплелся к двухэтажному дому. Резиденцию аббата окружал небольшой, но роскошный садик, засаженный дивными, привезенными издалека цветами. Особая гордость выросшего среди лопухов и бурьяна настоятеля. Он очень любил показывать сад многочисленным гостям, не упуская случая бросить как бы вскользь что таких цветов не сыскать даже у погрязших в роскоши мавританских владык. Что было верно благодаря незаурядным талантам брата Теренция, с утра до ночи горбатящемуся в этом чудном саду.
Аббат стоял у окна погруженный в неведомые, но явно способствующие славе истинной веры думы. Людвиг осторожно прикрыл за собой дверь, стараясь не побеспокоить даже шорохом начальственный полет мысли. Он привычно замер в углу, готовый сколько угодно ждать внимания руководства. К вящей досаде толстяка долго ждать не пришлось.
- А брат Людвиг! - воскликнул аббат, излучая просто непомерную благожелательность и теплоту.
Вышеназванный брат скромно потупил взор, всем своим видом, всей своей до миллиметра рассчитанной позой давая понять, как тронут этим вниманием. Про себя он, правда, сказал немного странные для божьего человека слова, как то мимоходом сложившиеся и вовсе уж неприличные пожелания. Сердечный прием начальства всегда заканчивался в прошлом дальней дорогой и многочисленными посягательствами разномастных недоброжелателей на драгоценное людвигово здоровье.
- Сегодня сам маркграф посетил нас - аббата просто распирало от снизошедшей на него чести принимать столь высокий визит - Ты видел его?
“ Старик с орденом”
Монах утвердительно кивнул.
- Маркграф только что сделал большие пожертвования монастырю.
“ В рай все хотят. А в его возрасте как раз пора готовиться.”
В слух правда Людвиг сказал нечто другое, но видимо не удалось до конца скрыть сарказм, так как настоятель метнул на подчиненного строгий изучающий взгляд.
Но чтобы пронять Людвига надо было нечто повесомее чем, какие то “гляделки”, дубина например, подошла бы куда лучше. Дубин аббат с собой не таскал, как и никаких более тяжелых, чем чернильница и перья предметов. Признав свое поражение, он отвернулся к окну.
- У маркграфа есть одна просьба. Особая просьба. - с нажимом сказал настоятель.
– Поэтому я и вызвал тебя чтобы посоветоваться.
Людвиг шумно вздохнул. Посоветоваться - как же. Сказал бы просто - иди и сделай, что тянуть кота за хвост. Посоветоваться! С лизоблюдами своими советуйся.
- Маркграф недавно выдал свою племянницу замуж за барона Генриха фон Браунфельса. Знаешь такого?
- Конечно. Первый богач среди баронов. Каких только чудес не рассказывают о его горных рудниках. По слухам Браунфельсу помогает тут магия цвергов.
- Глупости. Как можно этому верить?
Монах пожал плечами. Действительно как можно верить подобному вздору, особенно если учесть обильные баронские щедроты монастырю и лично аббату. Никаких сомнений в кристальной чистоте и незапятнанности столь достойного человека. Да и маркграф видно тоже не промах. После смерти отца он как старший сын заграбастал себе все наследство, оставив младшему, вскорости погибшему в турецком походе, только воздух, а затем удачно сбагрил, свалившуюся ему на шею, нищую племянницу за чрезвычайно перспективную партию.
-Ладно, не будем отвлекаться на мелочи. Тут дело в Маргарите, первой жене барона - продолжил настоятель.
-А что барон двоеженец?
- Конечно же, нет- с жаром воскликнул аббат.- Она умерла, ну и как бы ни совсем умерла. Ну, ты понимаешь?
- Нет, не понимаю - Людвиг отнюдь не рвался помочь начальству в витиеватых разъяснениях.
-Ночью Маргарита бродит по замку. Во всяком случае, так говорят. Ее многие видели, в том числе и племянница маркграфа. Она очень испугана.
- Да бабы все эти, ну женщины тоесть... Я вот тоже многое что вижу, особенно после чарки другой крепкого винца.
- Не сомневаюсь. Я помню, как ты наставил фингалов брату Вальдемару, а потом уверял, что принял несчастного за василиска.
Монах смущенно потупился, промашка конечно, но что делать, если ничего на тот момент повразумительнее не придумывалось, а врезать брату-иудушке ну просто жутко хотелось.
- Нужно Маргариту успокоить. Сразу и навеки. Что посоветуешь?
- Сжечь, конечно. Первейшее средство , после него не пошляешься честный люд пугать.
- Не подойдет. Уже предлагали, но барон против. Любовь, видишь ли. А тайно натаскать хворосту для сожжения столь беспокойного трупа навряд ли получится. Люди барона верны ему и очень бдительны.
- Ну, тогда отрезать ведьме голову и похоронить ее так, чтобы между телом и головой протекала вода, ручей например или лучше река.
- А вот это может и получиться - согласился аббат.- Займись, только сделать нужно все тихо и деликатно. Тоесть двери не вышибать и шкафы на щепки не рубить как в прошлый раз.
- Так для дела же. И у Браунфельса тоже, небось, все под замком, так что…
- Не будет никакого так что – строго отчеканил настоятель.- Все надо сделать по-тихому, чтоб никто ничего не заметил. У нас появился новичок- Гельмут из Любека, шельма каких мало, зато откроет любой замок. Возьмешь его.
- А он так проверенный в деле? – засомневался в будущем напарнике Людвиг.
- Проверен, проверен. Найдешь его сейчас в трапезной вместе со всеми. Скажешь брату Арнольду, что я распорядился. Заодно расспроси про лазейки в баронском замке. Он должен знать. Все понял?
- Понял, что тут не понять – проворчал монах. Совет закончился, и главному советчику как всегда предстоял дальний путь. Впрочем, ничего другого ждать и не приходилось. А то, что скромный брат Арнольд, заведовавший монастырской библиотекой, вдруг оказался сведущим в тщательно оберегаемых секретах одного достойного человека, друга церкви, тоже не удивляло. Вышеназванный брат вообще отличался большим любопытством.
Первым делом Людвиг бросился на кухню наполнять свой походный баул. В таких заданиях была одна прелесть, от которой достойный брат отказался бы только под угрозой эшафота. Еды в дорогу разрешалось брать столько, сколько сможешь унести, и монах славно подчистил кухонные припасы, отпуская ехидные замечания оторопевшим от буйного разграбления поварам. Пришлось задержаться, никак не получалось сделать правильный выбор из лежащего вокруг изобилия и даже такой вместительный баул как у Людвига не мог вместить все.
В трапезную он опоздал. Пришлось топать в самый дальний уголок монастыря, где за хозяйственными постройками пряталось круглое в плане неприметное здание, называвшееся библиотекой. Правда, основная часть монастырской братии славившейся своей ученостью доминиканцев старалось держаться от этого храма знаний на как можно большем расстоянии.
Пришлось поднатужиться, чтобы открыть обитую железными листами библиотечную дверь. Поднявшись на второй этаж, Людвиг вошел в маленькую, бедно обставленную каморку. В ней на коленях перед распятием на стене стоял высокий худой человек: брат Арнольд. Непререкаемый хозяин в весьма хлопотных библиотечных делах, поговаривали что и в монастырских тоже, хотя навряд ли с этим согласился бы аббат. Холод буквально брызнул из его льдистых голубых глаз, пробрав вошедшего до костей.
- А брат Людвиг. Мне уже сообщили о твоем деле. Нужные бумаги давно отобраны и лежат на столе. Что-то тебя задержало?
- Ничего существенного чтобы об этом говорить брат Арнольд.
Суровый, отнюдь не братский взгляд, скользнул по распирающим бокам людвигова баула.
- Вижу. Действительно ничего существенного.
Небольшая кучка бумаг лежала на краешке стола, освещаемая робким светом одинокой свечи. Людвиг погрузился в их изучение, бросая косые взгляды на вернувшегося к молитве худого брата. Подробный план замка, расположение постов, содержимое кладовых и даже описания человеческих слабостей особо приближенных слуг барона. Хорошая кропотливая шпионская работа, возможно ведущаяся не один год. С чего такое внимание к одному из столпов веры и добродетели, как не раз называл барона Генриха аббат. Успешно скрыв свое удивление, толстый монах в самых сердечных, пусть и неискренних выражениях распрощался с хозяином кельи. Спустившись в низ он открыл дверь в довольно просторную комнату изрядно всполошив собравшихся за большим столом людей. Кряжистый мужчина, разглядев кто пришел, сердито сплюнул, попав на нечесаную бороду соседа. Тот возмущенно вскинул брови, но встретившись взглядом с обидчиком, счел за благо удовольствоваться молчаливым негодованием.
- Продолжаем - рявкнул плеватель, бывший тут за главного. Застольная компания с облегчением отложила толстые книги и стала доставать, откуда, только можно игральные карты.
- Изучаем святые труды брат Вильгельм?
- Ну да, брат Арнольд распорядился вот и маемся - ответил кряжистый, более известный среди братьев-библиотекарей под кличкой Щедрот, хотя щедростью отличался только в раздаче подзатыльников.
- А что среди вас братья мои библиотекари есть грамотные? - с иронией спросил Людвиг.
- А вот есть, вон Клещ азбуку знает, аж почти все буквы, да и Горб тоже. Так что не только ты у нас один такой умный.
- Успехов вам в трудах милейшие братья! – усмехнулся Людвиг, окидывая взглядом комнату и игнорируя разного рода отнюдь не благие пожелания вступить в противоестественные связи как с крупным так и с мелким зверьем. Надо сказать, что братья-библиотекари имели странное пристрастие к дубинам, арбалетам и прочим, вредным для здоровья окружающих предметам. Эти предметы густо висели на стенах и носили следы частого использования. Так же у стен стояли различные вызывающие страх сооружения явной членовредительской направленности. Да и сам облик библиотекарей, лишенных малейших признаков благочестия и чрезмерной работы ума больше подходил людям несколько других занятий, чем изможденным в интеллектуальных трудах книжным червям.
Немного в стороне от общей компании сидел в новенькой рясе тощий, небольшого росточка монах с физиономией сильно смахивающей на крысиную. Он широко раскрытыми глазами, в которых плескался ужас, рассматривал своих соратников по библиотечным делам.
Людвиг подошел к стене и уверенно выбрал из развешанного на ней смертоносного изобилия толстый походный посох. Затем повернулся к тощему.
- Ты Гельмут из Любека?
Крысинорожий не сразу, словно после небольшого раздумья неуверенно кивнул.
- Ты идешь со мной. По распоряжению аббата, брат Арнольд знает.
- Мне говорили. Вы брат Людвиг из Кельна?
- Он самый. Вещи собрал? Путь то у нас не близкий.
- Да.
- Тогда вперед.
Людвиг двинулся к выходу. У порога он остановился и словно так невзначай намекнул, что некоторые изображенные на картах символы на самом деле являются буквами и узнать их звучание несказанно бы помогло братьям-библиотекарям в изучении святых трудов. И сразу, весьма разумно, не став ждать благодарностей от скорой на руку публики, просветитель нырнул в темный проем двери. Во дворе его нагнал Гельмут.
- Еду то взял? – спросил его Людвиг.
- Конечно.
- Хорошо. Лишних харчей в дороге не бывает. Ходу.
- Брат Людвиг – робко сказал Гельмут.
- Ну ?
- Простите, но я бы хотел бы знать точно…
- Говори, слушаю...
- А кто мы такие? Инквизиция?
- Нет. Хотя частенько работаем на инквизицию. Мы - “ Псы Веры.”
- Не слышал ничего ни о каких псах
- Правильно. Нас и нет. Ну как бы нет. Просто в одном монастыре чересчур много конюхов, в другом - поваров, кстати, не рекомендую есть в таком мясные блюда, братья там уж очень двинутые, могут и перепутать откуда и что взяли на жаркое, ну а в третьем – библиотекарей. Понимаешь?
- Не очень.
- Не беда. Жить захочешь- поймешь. А пока давай-ка заглянем в прекрасный замок с чудесными видами на горные склоны и потолкуем там с одной доброй женщиной о вреде пеших прогулок по ночам.
- А что тут такого плохого?
- Разливается черная желчь, да и вообще покойникам надо вести себя как то поспокойнее. - буркнул Людвиг и игнорируя испуганный возглас за спиной бодро зашагал по мощеной камнем монастырской дорожке.
На путь ушло больше недели, в основном из-за Гельмута, оказавшегося плохим ходоком. К замку подошли в середине дня и укрывшись за холмом терпеливо выждали до сумерек. Проситься на ночлег при ярком свете солнца было бы чересчур подозрительно.
Перед выступлением Людвиг критически осмотрел своего напарника.
- Ну и видок у тебя брат мой – задумчиво протянул он.
- И как тебя с такой-то харей взяли в библиотекари?
Гельмут еле сдержался, чтоб не высказать что и у остальных библиотекарей физиономии не намного лучше.
- Ладно. Выкрутимся. – решил Людвиг. – Балахон натяни поглубже. Глаза в долу и чтоб от земли не поднимались. И бормочи что-нибудь про себя, словно молитвы читаешь. В разговоры не вступай, даже если тебя и спросят. Говорить буду только я. Понял?
- Конечно.
- Хорошо. Пошли.
Гельмут ненароком взглянул на толстого монаха и поразился произошедшей с ним переменой. Прежний вечно настороженный и неприветливый тип словно испарился в лучах заходящего солнца. Сама доброта и милосердие ступало сейчас к нахохлившейся на гребне холма грозной крепости. Впечатление, правда, немного портил большой живот, как то не приставший для монаха нищенствующего ордена. Гельмут невольно восхитился и позавидовал Людвигу. Да с такой святой рожей он бы полгорода бы обчистил от кошельков и никакая б самая бдительная стража его бы не заподозрила. Но, увы, на его лице словно рука самого провидения написала: ”Держи Вора! “
Ворота замка были распахнуты настежь, что было весьма смело из-за многочисленных вооруженных отрядов, шнырявших вокруг. Небольшая феодальная война, за какой-то богом забытый клочок болота разгорелась не на шутку.
Пожилой воин решительно преградил монахам путь в крепость.
- Вы сюда, по какому то делу святые отцы?
- О нет что вы. Я Людвиг из Кельна вместе с братом Гельмутом из Любека совершаем святое паломничество и смиренно просим ночлега в этом славном месте.
Страж заколебался. С одной стороны четкие указания барона, не слишком благосклонные к шатающемуся по дорогам люду, с другой – отказ в приюте паломникам плохо бы зачелся на небесах. А с высшими силами бдительный Рудольф Вайс, распоряжавшийся на воротах стремился жить в полном согласии. Людвиг недаром особенно тщательно изучил слабости начальников охраны барона. Он спокойно, со смиреной улыбкой вселенского прощения встретил тяжелый изучающий взгляд стражника.
- Проходите святые отцы - уступил воин.- Особо принять мы вас не можем, к нам пожаловал сам граф Нассау с большой свитой, так что немного тесновато , но место на конюшне я думаю, найдется. Как раз сейчас в помещении стражи накрыли большой стол для графской челяди и если поспешить, то перепадет и вам.
Людвиг от всей души поблагодарил радушного стражника, свою признательность пробубнил, и Гельмут хотя навряд ли кто-нибудь смог разобрать хоть что- то в его невразумительном бормотании.
Замковый двор встретил гостей сооружением, не слишком красивым, но чрезвычайно заметным и очень полезным для уяснения, что тут лучше вести себя хорошо. Два столба с перекладиной, на которой покачивались два хорошо обработанных людьми и птицами тела. Людвиг перекрестился и сплюнул через плечо, трупов он не боялся, но рядом с повешенными висели явно кого то, поджидая две новые веревки. Услужливая хоть и непрошенная мысль тут же подсказала - как раз на них хватит. Гельмут так и вообще замер не в силах отвести взгляд от начавших уже пованивать покойников.
- Не смотри – тихо приказал Людвиг, подкрепив слова сильным тычком. Взяв напарника за локоть, он рывком развернул его в противоположную сторону.
- За что их? – спросил Гельмут, немного придя в себя.
- Кто его знает. У барона крутой нрав. Разбойники, наверное. Ты что струхнул что ли?
- Есть маленько.
- Да уж не маленько. Ты лучше запомни, что рядом с угловой башней, ну той, что повыше прочих и с флюгером в виде корабля. Не шарь глазами, смотрят же, с правой стороны есть потерна и если что рвем туда.
- Потерна? А что это?
- Тайный ход. Ты плавать то умеешь?
- Нет. А зачем?
- Ров там с водой. Придется плыть. Ты что не видел?
- Что?
- Воду. Вода там во рву!- скрипнул зубами Людвиг.- Хотя весишь ты немного. Ладно, держись поблизости - вытащу.
- Спасибо.
- Рано еще благодарить . А вот как выберемся отсюда- так и начинай. Не надейся, что я забуду.
Помещение стражи встретило монахов веселым гамом, обдав жарой из бушевавшего, несмотря на летнюю теплынь, огня в камине. Мало кто обратил на них внимание, и людей и многочисленных собак, шнырявших под ногами, куда больше занимало содержимое ломящихся от еды больших столов. Людвига такое положение дел всецело устраивало, и он сам себя пригласил, присоединиться к трапезе, довольно аккуратно сгрузив под стол двух чересчур захмелевших мужчин, с вышитыми на одежде синими щитами с золотыми львами. Гербом графа Нассау.
По мере наполнения желудков и утоления жажды развязывались языки. И гостям и хозяевам было о чем рассказать. Людвиг, вгрызаясь в переднюю ножку какого-то вкусного, к своему несчастью, травоядного чутко прислушивался к занимательным беседам вокруг, надеясь даже в замутненном омуте пьяного бреда выяснить против кого собрались дружить такие бывшие заклятые враги как барон и Нассау.Уж не маркграф ли? В основном говорили о войне и стычках. Как оказалось сегодняшнее застолье собрало самых великих героев всех времен и народов. Некоторые в придачу к многочисленным армиям поверженных врагов так походя, на досуге разобрались и с драконом, а то и не с одним. Рыжебородый Курт, сидевший у камина, так и вообще положил трех.
- Теперь понятно, почему за всю жизнь я так ни разу не видел, ни одного дракона. – буркнул Гельмуту Людвиг. Однако по мере наступления сумерек разговоры не могли не коснуться главной здешней достопримечательности, не желающей успокаиваться в своем каменном гробу. Проявили любопытство люди из графской челяди, начав осторожно задавать наводящие вопросы. Сначала хозяева пытались отмолчаться, сурово предупреждая гостей особо не любопытствовать и главное не шляться рядом со склепом ночью. Что только распалило любопытство людей Нассау. Постепенно вскользь, начали выплывать подробности, становясь, все причудливей и страшнее.
- Это ерунда – воскликнул драконоборец Курт- Если ведьмы не испугаться и перекрестить то она исчезнет только ее и видели.
Баронские люди с сомнением покачали головами.
- Да крестили уже – с тоской сказал один из них.
- Значит, неправильно крестили – не сдавался Курт.- Вот монах подтверди.- Обратился он за поддержкой к Людвигу.
Разговоры смолкли, и толстяк сразу стал центром внимания. Монах с сожалением оторвался от кости, ряса обязывала удовлетворить интерес простецов.
- Не всегда – твердо произнес он.
- Что значит не всегда.
-Все зависит от причин сын мой. Что удерживает ведьму в нашем мире. Если договор с нечистым духом самого высшего порядка, то просто перекрестить мало поможет. Такие ведьмы очень опасны. Никто в замке не умирал непонятно от чего?
- Да было дело полгода назад. Прачку нашли у угловой башни,- неохотно сказал молодой стражник.
- А как она выглядела. Ее лицо было спокойным и безмятежным?
- О нет, оно было страшным и каким то высохшим.
- Ну тогда это точно ведьма.- заметно оживился Людвиг.- Небось она нисколько не изменилась, кто-то же ее видел? Все такая как будто ее только положили? Так ведь?
- Да, а ты откуда знаешь?
- Плохо дело друзья мои.- Людвиг с невыносимой тоской обвел взглядом присутствующих. В его глазах было столько грусти и жалости что и у самых храбрых пробрало внутри холодом от предчувствия скорых и неотвратимых бед.- Поглотив душу и силу этой несчастной ведьма, стала намного сильнее и через полгода ей понадобиться новая жертва.
- Так это значит сейчас!!!
Все в караульне тут же стали перекрещиваться, с ужасом поглядывая друг на друга, словно прощаясь.
- Чтоб к склепу никто не ходил- рявкнул какой-то мелкий начальник.
- Увы - упавшим голосом протянул Людвиг, сказал негромко но услышали его все собравшиеся. – Это не поможет. Ведьма сладким обманным голосом выманит любого из нас. Даже я, боюсь не смогу ей противостоять, хотя мой дух, и укреплен многочисленными обетами и воздержаниями.
Он сказал это так проникновенно , что даже самая неверующая душа поверила в истинность его слов. Никто даже не помыслил, что у воздерженца, почему то вырос от обетов весьма приличный живот.
- В ее голосе великая сила, но в ее взгляде силы не меньше - Людвиг с удрученным видом взмахнул зажатой в руке почти полностью обглоданной костью – Никогда не встречайтесь с ведьмой взглядом друзья мои. Ее ужасные глаза не только выпьют из вас всю душу, но если она в полной силе, то и все мокроты и черную желчь. Это ужасное зрелище, со слов достойных доверия очевидцев у несчастного сначала вытекают глаза, сползает кожа а затем из пустых глазниц начинает вылезать мозг. Тут даже кости размягчаются, и от доброго мирянина остается только мерзкая смердящая куча с башмаками.
- Почему с башмаками? – сипло спросил кто-то.
- Башмаки всегда остаются в целости и сохранности. По ним и опознают владельца. А вот со всем остальным просто беда.- Людвиг задумчиво посмотрел на зажатую в руке кость.- Вот с костями мне как врачевателю вообще непонятно как такое может быть. Они ж не только становятся мягкими, но и чернеют, словно обугленные и мясо с них сползает…
Занимательный рассказ прервал юноша, сидевший напротив монахов, побледневший до синюшности он громко охнул и его вырвало, заляпав гордого нассауского льва на груди.
Бывалые вояки вокруг снисходительно рассмеялись, правда смех получился каким-то вымученным и у большинства для бесшабашного настроения были уж слишком уж бледные лица.
Людвиг благодушно попрощался с веселой компанией и толкнув Гельмута потопал к выходу. Гельмут смущенно улыбнулся и попытался встать, но одеревеневшие ноги не удержали и он неловко плюхнулся обратно на скамью. Толстяк подавил в себе так и рвавшиеся на язык словеса и определения и сграбастав напарника в охапку вытащил чуть трепыхающиеся тело на свежий ночной воздух.
- Ну что лучше?- спросил Людвиг для лучшего уяснения крепко встряхнув свою ношу.
- Вроде бы- неуверенно откликнулся тот.
- Тогда пошли.
- Куда, к конюшням?
- Нет, туда куда надо.
- Это к склепу. – Гельмут не смог сдержать своего ужаса.- И это после того что ты понарассказывал?
- Ну да, так даже лучше, теперь каждый из них думает что им слишком мало платят чтоб соваться к склепу.
- Так ты все выдумал? – с надеждой спросил Гельмут.
- Ну не все - пожал плечами толстяк- Кое что действительно встречается. Но не в нашем случае я думаю.
- А если в нашем? В нашем случае?
- Тогда дерьмо. А ты что хотел жить вечно?- вскипел Людвиг.
- Не откажусь.
- Поздно. Пошли, нас ждут подвиги и слава, пропади они пропадом.
Они пересекли двор и остановились у замковой часовни.
- Если засекут, мы заблудились.- Людвиг огляделся.- Склеп под часовней, сейчас обойдем и будет лестница вниз. Нам туда.
Лестница оказалась изломанной, с выщербленными ступенями. Гельмут запнулся, еле удержавшись от неприятного спуска, ребрами пересчитывая количество ступеней.
Вот и дверь, покрытая металлом с чеканкой, над дверью барельеф со склонившимися ангелами.
- Ну что откроешь? Чтоб без следов?
- Да, плевое дело – Гельмут внимательно ощупал замок.- Вот…
Рука толстяка зажала ему рот. Тощий взломщик замер ничего, не понимая, всецело положившись на чужой опыт. Сначала ничего неслышал, потом скрежет металла и тяжелые шаги. Несколько человек в доспехах и с оружием. Ни по ихнюю ли душу.
Нет, шаги вскоре стали удаляться.
Людвиг осторожно поднялся наверх. Выглянул. Спустился.
- Приступай, только потише. Патруль тут ходит. Близко, слишком близко. Видимо не сработало. Вот ведь упрямые болваны.
Гельмут провозился недолго, раздался щелчок, и дверь стала отходить.
- Потише ты, медленнее тяни, заскрипит же – зашипел сзади Людвиг. – А ты мастак с замками. Аббат не ошибся.
Приоткрыв дверь Гельмут в нерешительности замялся на пороге, соваться первым к покойникам не хотелось, но тучный коллега помог ему справиться с излишней робостью буквального вдавив животом в горестную обитель.
- Тут под потолком маленькие окошки, если со двора так они на уровне ног будут, поэтому лучше не светить, так найдем. Я знаю где. Постой пока тут.- Людвиг осторожно прошел вглубь склепа, ощупывая путь посохом.
Гельмут привалился к стене, напряженно прислушиваясь. Постепенно тьма в помещении потеряла однородность, выступили чуть более светлые размытые пятна. Они располагались на примерно одинаковом расстоянии друг от друга. Взломщик попытался угадать что там такое как вдруг темень рядом стала словно живой. Гельмут с трудом подавив вскрик скользнул по стене к двери.
- Гельмут - ты где? – раздался шепот Людвига.
- Тут.
- Нашел ее. Тут недалеко. Держись за посох и не отставай.
Идти действительно долго не пришлось. Как раз к одному из размытых пятен, оказавшимися каменными саркофагами. У цели толстяк достал из баула такую необходимую для святого паломничества вещь как маленький ломик и поддел крышку.
- Давай навались. Надо чтоб крышка не упала, а то всех на ноги поднимем. Тяни ж наконец.
- Да тяну, я тяну.
- От цыпленка и то пользы было бы больше.- едко оценил усилия напарника Людвиг.- Эта колдобина вообще не двигается. О пошла наконец ….еще немного. Стоп. Уфф.
Они оперлись о край саркофага с трудом переводя дух.
- Ну и запашок оттуда.- не удержался от замечания Гельмут.
- А ты что хотел? Привыкай. Это еще ничего, дышать можно. Ну что отдохнул?
- Ну немного.
- Тогда лезь. Держи нож. Сработаешь, как оговорено. Отрезаешь голову и отдаешь мне. Сделаем все побыстрее и ходу отсюда.
- Людвиг может лучше ты? Я покойников боюсь.
- Нечего их бояться. Лезь!
Гельмут покорно перевалился через край саркофага и завозился на дне.
- Все отрезал. Держи.
- А ты трясся а видишь как легко.- удовлетворенно сказал Людвиг, принимая добычу.- Вот дерьмо!
- Что еще?
- У твоей ведьмы – борода! Ты что ее не щупал?
- Сам щупай! Я ж говорил, что покойников боюсь. Ты ж сам сказал что тут!
- Ну значит не тут.- задумчиво произнес Людвиг. – Вот где ж тогда?
- Откуда я знаю. И вообще тут на крышке мужик с мечом.- возмущенно прошипел Гельмут.
- Ты прав - мужик. Во, по крышкам искать надо. Там где баба выбита там и надпись прочтем, так и найдем.
- Я не умею читать.
- Да уж понабрали – библиотекарей.- С ядом сказал Людвиг.- Ладно, я прочту, ты найди только.
Они разделились, обшаривая помещение. Людвиг нашел саркофаг с женщиной совсем недалеко от оскверненного. Надпись разбиралась плохо, буквы еле прощупывались, тогда монах подсчитал количество букв в имени. Слишком мало.
- Людвиг я нашел. Бабу нашел.
- А у этой бабы меч между ног не лежит?
- Да нет же.
- Иду.
Толстяк двинулся на голос и через несколько шагов больно ударился о так некстати вылезший на пути чей-то последний чертог. Пришлось остановиться, кланя судьбу и растирая пострадавшее колено. На всякий случай провел рукой по гладкой холодной поверхности могильной плиты. Женщина. Людвиг склонился над надписью. Буквы выбиты четко, фигурно - очень хорошая работа. Тут денег на мастера не пожалели. Сомнений не осталось – ОНА.
- Сюда иди. Здесь она.
Тут особо напрягаться не пришлось, крышка сдвинулась почти сразу и эта легкость показалась Людвигу довольно подозрительной. Да и запах внутри саркофага отнюдь не походил на тошнотворную вонь тления. Монах принюхался и с удивлением уловил аромат цветов.
Гельмут поворчав для порядка шустро залез в саркофаг, видимо торопясь поскорей закончить с неприятным делом. Вдруг он вскрикнул и буквально вылетел из каменной могилы, но был перехвачен и припечатан к полу тушей Людвига.
- Ты что сбрендил?- яростно прошептал толстяк, с трудом удерживая извивающегося в судорожных попытках освободиться взломщика.
- Она открыла глаза. Ведьма открыла глаза.
- Ага как же, и ты в такой темноте увидел? Да ты просто обделался со страху.
- Клянусь, сам посмотри, коли не веришь.
- И посмотрю.- тоном не предвещавшим ничего хорошего, сказал Людвиг.
Он медленно поднялся и подошел к саркофагу, прижимая к груди посох. До Гельмута донесся странный щелчок и приглушенная ругань.
- Ну и что там?
- Да ничего.
- Все в порядке?- с надеждой спросил Гельмут, решившись вернуться обратно. Но ответ сковал ужасом его ноги, буквально приморозив к каменным плитам.
- Навряд ли. Нет тут никого. Пусто.
- Так было же- хотел произнести взломщик, но только с шумом выдохнул воздух. Плиты под ним словно задвигались, внутри стал нарастать какой-то бухающий звук. Тело качнулось назад, но не упало, упершись на что-то холодное. На то, что еще совсем недавно тут просто не было.
Слабый вскрик оторвал Людвига от обследования каменного саркофага.
- Что там у тебя?
- Ничего, все нормально – раздался размеренный холодный голос Гельмута.
Тихий голос, но от его спокойствия пробрал Людвига до костей, обжигающий холодом, ужас. Уж очень это было неправильно, вечно дергающийся от любого шороха тощий напарник и этот лишенный малейших признаков эмоций звук.
“ Ведьмин голос. Как сам и говорил. Вот и договорился, чтоб тебя!”
- Ну это хорошо коли все нормально – с трудом выплюнул слова из сдавленного страхом горла толстяк. Сказал и сразу стало чуть полегче. Людвиг нащупал в кармане огниво, доброе огниво. Другой рукой крепче сжал посох.
- Где ж теперь эту суку искать, как думаешь? И что за народ эти бабы- все наперекор. Ну что им не лежится то, сюда даже подушек наложили и все равно гуляют. Видать чешется в одном месте.- Людвиг сыпал словами, спрашивая и переспрашивая, по ответам пытаясь определить нахождение собеседника. Тот приближался. Совсем близко, на уровне глаз появилась едва различимая тонкая полоска, чуть более светлая чем окружающая ее тьма.
Людвиг резко шагнул в сторону, одновременно щелкнув огнивом. В короткой вспышке появилась съежившаяся фигура взломщика и нечто в белом прильнувшее к ней.
Монах ударил посохом, на конце которого волшебным образом появился клинок, словно копьем. Удар пришелся под вскинутую руку Гельмута, с сухим треском порвав ткань рясы и вонзившись во что-то податливое. Вскрикнув, взломщик упал. Белое нечто, лишившись укрытия, отшатнулось. Людвиг ударил снова и опять попал. Раздался еще один крик и шум упавшего тела.
Теперь на ногах остался только один Людвиг. Он склонился над тощим напарником.
- Гельмут, ты как?
- Это вы святой Петр?- умирающим голосом откликнулся тот.
- Нет, это святой Людвиг - буркнул толстяк, подкрепив свои слова звонкой затрещиной.
- Уй, ты что?
- Ничего, а что не помогло ну тогда я сейчас с другой стороны попробую.
- Помогло, помогло.- поспешил заверить взломщик. – А ведьма где?
- Рядом. Да не трусь, уже не встанет. Мой серебрянный клинок ни одна нечисть не переваривает.
- Слава богу. А разве я не убит? – Гельмут поспешно стал себя ощупывать.- Ты ж вонзил свою палку прямо в меня.
- Не в тебя, а рядом. Ну может, сорвало немножко мяса с ребер, так уж слишком близко ведьма к тебе прижалась. Влюбилась, наверное. И что там у вас с ней было? Тебя случайно не изнасиловали?
- Конечно, нет. Она схватила меня за горло, так что я не мог и слова сказать и заговорила мерзким мужским голосом. Как хотел бы я забыть это ужасный глас- взломщика передернуло от неприятных воспоминаний. – Глас самого демона ада.
- Этот мерзкий голос - твой голос. Ведьма говорила твоим голосом.
- Не может быть.
- Еще как может. Стоп, тихо…. Кажется, влипли…
В наступившем затишье стало хорошо слышно как бухали, приближаясь многочисленные шаги, гремело оружие.
Дверь склепа отворилась и хлынул ослепительный свет. Освещая себе путь факелами и фонарями в помещение стали осторожно входить увешанные сталью воины. Но вот факел переднего стражника осветил фигуру в темной одежде у саркофага. Красивая женщина с распушенными волосами.
- Свежая кровь, идите ко мне, свежая кровь – раздался, проникая в сердце каждого, замогильный шелестящий голос.
- Зажать уши!!! Она нас заколдовывает!- догадался кто-то.
Крик прозвучал как сигнал к действию. Полетели на пол факелы, топоры и алебарды, освобождая руки для куда более насущного занятия. Зажав уши и оглашая стены душераздирающими воплями бравая стража перешла от робкого наступления во все сметающее на пути стремительное паническое бегство. Осталось только несколько теней, метавшихся у стены, оттуда же доносились странные звуки, словно кто то терся железом о камень. Это были самые умные стражники, которые не только зажали уши, но еще на всякий случай зажмурили глаза и теперь втыкаясь железными шлемами в стену, словно собираясь ее пробить, на ощупь искали выход.
- Сработало! Сработало!- из под ближайшего саркофага выскочил чрезвычайно собой довольный Людвиг. Он, почти голый, только с крестом и башмаках, буквально приплясывал от радостного возбуждения. Этакий толстопузый фавн, танцующий в зловещем свете брошенных факелов и фонарей.
Нисколько не боясь, он подошел к виновнице торжества и сдернул с нее накинутую словно плащ рясу. Под рясой оказался скрученный под немыслимым углом Гельмут, намертво вцепившийся в посох Людвига, на который была нанизана голова ведьмы.
- Все ходу отсюда! Дело сделано, пора и ноги уносить. А ты молодец, справился. Я поначалу испугался, как бы они со страху не разрядили бы в тебя свои арбалеты.
- О Господи! Арбалеты! А что ж ты раньше не сказал?
- Ну, прости. Забыл.
- Забыл?!
- Бывает. Да ладно тебе вспоминать сущие пустяки. Бежим лучше пока стража не очухалась.- и на ходу напяливая одежду Людвиг помчался к выходу. Решив обождать с объяснениями до более лучших времен следом за ним устремился Гельмут.
Выскочив из склепа, они огляделись, вокруг творился сущий бедлам, поднятый разбегающейся в разные стороны и вопящей от ужаса стражей, но Людвигу показалось этого мало.
- Так они и очухаться могут.- недовольно оценил он результаты своих трудов. - Придётся добавить шороху.
- Может не надо.- попытался осторожно возразить Гельмут, терзаемый нехорошими предчувствиями, полностью впоследствии оправдавшимися.
- Надо, друг мой, надо – сурово возразил Людвиг и развернувшись в сторону кордегардии завопил на всю глотку- Измена! На нас напали Нассау!
От столь мощного вопля ноги и руки бедного Гельмута полностью отказали и он бесформенной кучей осел на землю. Бедолага уже никак не отреагировал на последствия мощного гласа напарника а последствия были весьма обнадеживающие. Звуки паники и хаоса существенно подкрепились звуками быстро разгоравшегося боя.
- Ну теперь то что надо. - с удовлетворением сказал Людвиг. - Теперь точно проскочим. Двинули!
Произошло все как толстяк и рассчитывал, в творившейся суматохе никто не обратил внимания на спасающихся в великом страхе монахов. Только у рва с водой вышла небольшая задержка с впавшим в панику Гельмутом, которую Людвиг пресек грубой физической силой.
Отбежав от замка, монахи немного пришли в себя.
- Неплохо сработали, - резюмировал итог Людвиг. - И самое главное все сделали по тихому, как аббат и наказывал.
- По тихому?- с отнюдь не легким недоверием протянул взломщик, взглянув на замок где над крышей дворца начали вспыхивать красными клинками язычки разгоравшегося пожара.
- Конечно по тихому,- толстяк добродушно хлопнул недоверчивого напарника по плечу, - Нас же не застукали. А с этой бучей барон навряд ли заметит, что его любимая женушка потеряла свою красивую головку… Если выживет.